Понедельник, 20 октября 2008
13:27
Автор: Kotenock
Старый Харон сидел на берегу Стикса и плакал. Слезами омыто лицо его было, седая голова бессильно поникла. Сквозь рыдания можно было разобрать только:
- О Стикс, мой Стикс..., - далее он ничего не мог выговорить, но каждый раз после этих слов слезы перевозчика становились обильнее, рыдания сотрясали старческие плечи. Плач лодочника подхватывали тени, не могущие перплыть реку и призрачными птицами кружившие над старцем. Возле переправы в Тартрар царила скорбь.
Тем временем, Гермес быстроногий привел еще несколько душ. Вид сурового старца, горько плачущего возле своей лодки, удивил и насторожил вестника. Никогда не видел он Харона на берегу Стикса, никогда Харон не покидал свою лодку. Чернели воды реки, разделявшей два мира, переправлял лодочник души. Так было всегда.
- Почему ты не в лодке? Почему не работаешь? - спросил вестник у старца.
Ответом ему служили рыдания.
- Харон, почему не исполняешь обязанностей своих, не следуешь воле Зевса?
Горше зарыдал старец. Но услышал Гермес слова:
- Пробка.