Данжен 3. Одиночка.

[KorobkaSnov]

Перед тем, как начнется игра, ответьте на несколько вопросов:
1. Вы хотите играть за представленного персонажа или же станете его другом, врагом, возлюбленной (-ым)? Мне-то все равно с какойстороны смотреть на происходящее. Есл второе, то опишите себя. Пол? Возраст? Семейное положение? И все в таком духе... )
2. Любовная линия приветствуется или обойдемся без нее? Если есть, то какая? Хе-хе... я во всех отношениях экспериментатор, так что к проблеме я могу подойти с разных сторон. Мне какие только чуйства не приходилось отыгрывать!.. ^__^'
3. За игрой могут наблюдать другие или стоит закрыть эту историю для прочих игроков и читателей?
4. Если игра закрывается, то почему?

Ответы скидывайте на мне u-mail. Позже я вывешу список игроков.
Немного о самой игре:
1. Место действия - в основном Калейдоскоп и Земля.
2. Время начала игры: второе сентября 20... года.То бишь "наши дни" )
3. Жанр: мистика, путешествия по паралленым мирам, приключения, романтика.

Если я умру, кто будет плакать по мне?
Никто.
Потому что некому…
Зачем вообще надо было спрашивать об этом ветер? Глупо задавать вопросы, не надеясь на ответ.
Я выбросил докуренную сигарету и мрачно посмотрел на пробежавших мимо первоклашек. Они испуганно покосились на меня в ответ и запрыгали по ступенькам парадного входа в старенькую тридцатилетнюю школу. В глазах этих пугливых цыплят моя личность казалась тёмной и страшной. Злой хулиган с мрачным взглядом. Невысокий шестнадцатилетний дядька в потрёпанном чёрном джинсовом костюме со школьным рюкзаком в руках. У-у-у, не ходите дети в Африку гулять! Видимо, гримаса, которую я состроил специально для этих мелких, и впрямь была страшной. Два несчастных пацанёнка ойкнули и рванули к спасительной двери школы, вдруг ставшей родной и ужасно любимой.Я только усмехнулся. Чего ещё ждать от детей? Они всегда и во всём слушают взрослых, а для них я всего лишь ещё один трудный подросток. Ну и пусть!
Болезненно жёлтое солнце заволокло огромной грязно серой тучей. Деревья зашумели тёмно-зелёной листвой. Скоро она зазолотится или же станет медно-красной, а потом опадёт. По школьному двору бредут случайные прохожие. Дряхлый на глазах рассыпающийся старичок, ветеран всевозможных войн давно минувших дней. Дородная тётка с тяжеленными сумками. Чего в них только нет! Несколько батонов и булка «Урожайного», какие-то фрукты, банка кофе и пятикилограммовый мешок сахара. Кошелёк на самом дне. Старый, потёртый временем и жирными руками хозяйки. Зачем делать такие прозрачные полиэтиленовые пакеты, искушение для воров? Да, этой тётке очень повезёт, если она успеет донести всё это до дома, не наткнувшись на «щипача», как ещё называют карманников. Лавируя между ними, им навстречу семенила высоченная студентка-ботаничка с виноватым чуть косящим взглядом. Наверняка, эта каланча первый раз в своей жизни прогуляла и вот теперь мысленно раскаивается. Они прошли мимо друг друга, даже не заметив. Это были самые обычные люди, с которыми я могу больше не встретиться, а они думают только о том, что надо добраться домой до дождя. Осенний дождь обычно не приносит ничего кроме сырости, грязи и запаха умирающих листьев. Ненавижу осень. От неё всегда веет смертью и тоской.
Стоп! Сентябрь только начался, а я уже хандрю. Надо перестать забивать себе голову всякой ерундой. Нашёл о чём думать! Надо бежать на урок, а не то завуч меня точно повесит на этот раз… Вздохнув поглубже, я развернулся лицом к парадному входу в родную школу и понёсся на первую в этом году историю.

Класс замер. Воцарилась глухая, недоумённая тишина.
Все сразу же обратили внимание на нового учителя истории и краеведенья. Девчонки, продолжавшие шушукаться и после прозвеневшего звонка на урок, мгновенно умолкли, заворожено глядя на вошедшего в класс молодого мужчину лет двадцати семи.
На нем был строгий деловой костюм серый, под цвет его глаз и мягких волос. В руке он держал черный кожаный портфель и при этом больше походил на преуспевающего адвоката, чем на нового преподавателя скромной омской школы. Парни неодобрительно глянули на этого красавчика. В их взглядах явно читалось ревнивое недовольство. Им-то сразу стало ясно, что появился довольно серьезный противник в борьбе за сердца здешних вертихвосток, хоть он об этом наверняка не думал.
- Урок начался восемь минут назад, - заметил молодой учитель, глянув на электронные наручные часы и подчёркнуто не замечая вошедшего в ступор класса. Его взгляд скользнул по каждому, не равнодушно, не насмешливо, но так, что замершие старшеклассники, повидавшие на своём веку немало учителей и учителишек, поняли одно – перед ними не просто взрослый, а настоящий Учитель.
В прежние времена от слова «дворянин» ещё не веяло стариной, а пахло славой, богатством и властью, а серая толпа простых людей и мелких людишек с ликованием встречала нового царя. Его превозносили в стихах и песнях, потом что каждый тогда верил, что уж новый-то царь будет «добрым». А что это значит?.. Больше хлеба, развлечений, но меньше забот и горечей-печалей. Но вот проходило какое-то время, и оказывалось, что новый «батюшка-царь» если не превосходит, то уж никак не уступает предыдущему в жестокости. Конечно, были и исключения. Однако их либо быстро забывали, либо у них тоже постепенно накапливались грешки, затмевающие в дальнейшем все дарованные народу блага… С тех пор прошло чуть меньше века, началось новое тысячелетие, а мир, казалось бы изменился до не узнаваемости. Вот только люди так и не изменились. Они, как и прежде, ждут «доброго царя» (президента/боса/препода – нужное подчеркнуть). В этом всё осталось по-прежнему.
Предыдущими учителями истории были либо мягкотелые дядечки, невидящие дальше собственного носа и нежно любящие своих мам (парни их и за людей-то не могли принять), либо что называется «дамочки-в-возрасте», главной проблемой которых было поскорее найти мужа (О! каким же наслаждением было для девчонок «11 Б» перемывать этим стервам косточки!). Собственно, если «бешкам» и нравился по-человечески кто-то из учителей, то это никогда не были учителя такого скромного предмета, как история. Наставал последний год существования этого не особо дружного, довольно развязного класса, всем казалось, ничего не изменится в родных пенатах.
Вот тут-то и возник из ниоткуда этот странный человек.
Александр с довольным выражением лица поправил на носу очки:
– Извините за опоздание, но, кажется, ваш охранник всерьез решил, что у меня в портфеле может быть спрятана атомная боеголовка...
Класс захихикал: кто в кулаки, кто уткнувшись в парты. Все знали не понаслышке о дотошности охранника Ван Ваныча. Этот мужичок с армейской выправкой подозревал всех и во всём. Однажды даже попытался обыскать директоршу, пытавшуюся незаметно протащить в школу торт для завуча, у которой в то утро всем учительским составом отмечался день рождения. Тот разговор очевидцы из проходивших мимо школьников помнили наизусть, ибо он сводился к незамысловатым, но очень прочувствованным фразам типа: «Отдай!» и «Не отдам!!!».
Пока быстро усаживались на свои места, учитель вытащил кипу бумаг и положил ее на стол.
- Как вы уже, наверное, догадались, в этом году гонять по датам и событиям дней минувших буду я. Мое имя – Ольхин Александр Алексеевич. Сразу хочу спросить, есть ли в вашем классе те, кто собирается в конце года сдавать ЕГЭ по истории? Или мне можно вздохнуть спокойно?
Ученики возбуждённо зашептались. Коротенькое слово ЕГЭ всегда вызывало у них бурную реакцию. По большей части это был страх и недовольство. Встала староста Стойрина Людмила, сидевшая прямо перед учительским столом:
- Надо спросить Одинокого, Александр Алексеевич.
- Кого? – опешил учитель.
- Стаса Одинокого. У него фамилия такая, - уточнила помощница старосты Люся Крепышкина, розовощекая дородная дивчина с веснушками на носу.
- Да, - согласилась староста. – Его всегда отправляли на олимпиады. В прошлом году он дошел до областной.
- А где он? – Взгляд Ольхина заскользил по головам 11 «Б». Один из парней с самой наглой физиономией заявил:
- Да, курит он! Вот слышите в класс бежит...
Распахнулась дверь. На пороге появился щуплый подросток в смятых джинсах и футболке. Блестящие смоляные волосы растрепались. Тёмно-серые, цвета предгрозового неба глаза смотрели прямо, почти вызывающе и грубо. Словно у затравленного до смерти охотниками волка-одиночки. Несмотря на небольшой рост, мальчишка выглядел достаточно сильным и быстрым. В правой руке он держал только что снятую с плеч куртку. От него и в самом деле несло куревом. На победителя исторических олимпиад он никак не тянул, но было у него то трудно понимаемое очарование, которое принадлежит независимым, привыкшим полагаться только на свои силы людям. Такие либо первыми бросаются в бой с победным кличем «За родину!» и совершают подвиги, не задумываясь об этом, либо спокойно и уверенно идут к свей цели по трупам. Никто не заметил, как построжел вдруг взгляд Ольхина, подумавшего об этом. Никто, кроме, конечно, смотревшего ему прямо в глаза Стаса Одинокого.
- Во, что я говорил! Ну, ты попал, Одиночка, - обрадовался чужом проколу наглоголосый верзила. Вбежавший зыркнул на него глазами, как на полное ничтожество, пытаясь при этом ещё перевести дыхание:
- Да пошел ты, Рожин...
- Кхм... – деликатно кашлянул учитель, обращая на себя внимание припозднившегося. – Не время для ссор. Начался урок, так что садитесь на место, Стас.
Одиночка внимательно присмотрелся к незнакомому мужчине, а тот к нему.
- Вы что ли наш новый учитель?
- Да. Есть претензии?
- Неа. Можно садиться?
- Погоди. Ты будешь сдавать ЕГЭ по истории России?
- Да, и что?
- Останься после урока. Надо обсудить подготовку к нему.
- Кто кого готовить будет? – вызывающе усмехнулся Стас. Ольхин опешил:
- Вообще-то пока я тут учитель, а не ты. Впрочем, там видно будет, - не остался в долгу тот. – Усаживайся, и начнем перекличку. Азаркина?
- Здесь!
-Булкин?
-Тута…
-Белова?
-Здесь!..